Утка на дереве

Поездка в новые места всегда интересна, а поездка на охоту в новые места да с хорошими товарищами интересна вдвойне. Так получилось, что Серебряно-прудский район как-то выпал из мест моей постоянной охоты и приглашение одного из товарищей посетить его деревню и поохотиться в этом районе было воспринято с энтузиазмом. По рассказам Саши – организатора “мероприятия” и хозяина “фазенды” места там исключительно интересные и в буквальном смысле кишат “всякой птичьей тварью”. Остается только одно “но”, надо эту дичь найти и добыть. С отой благородной целью он и пригласил нас – двух владельцев работающих курцхааров: меня с Норой и Рашида с Бардом, являющегося ее  полуторолетним отпрыском. Саша хорошо знает эти места и вместе со своим русским спаниелем Дарелом исходил их вдоль и поперек. Выехав из Москвы в половине седьмого вечера, к месту охоты мы добрались уже в полной темноте, вторая половина октября сильно укоротила световой день. В семь утра подъем, легкий чай и мы в полном сборе уже шагаем по окраине поселка. Саша рассказывает, что вдоль речки, которая благодаря активной деятельности бобров сильно разлилась, часто попадаются, как местные, так и перелетные утки. На затопленных лугах находят свое прибежище до самой глубокой осени бекасы и гаршнепы. На возвышенных местах, засеянных зерновыми культурами и кормовыми травами, встречаются поздние перепела, коростели и табунки, разрешенной в этом году для отстрела, куропатки. Вдоль лесополос и отдельных островков леса иногда попадается вальдшнеп. Начинаем двигаться вдоль речки. Собаки активно работают, обследуя все интересные места. На воде видны перья и разводы в ряске — верный показатель того, что здесь ночевали утки. Пройдя около километра, договариваемся разойтись, чтобы не мешать друг другу. Нора, избавившись от “конкурентов” начинает как-то более деловито обследовать угодья. Наконец активный поиск собаки переходит в напряженную потяжку и стойку. По манере поведения вижу, что это скорее всего бекас, что и подтвердилось после посыла собаки вперед. Вскидываю ружье и лихорадочно вспоминаю, что в стволах утиная дробь №5 и №4. Стреляю пятеркой – мимо, четверкой – бекас падает. После подачи вижу, что у бекаса отсутствует половина головы. Мне повезло, бекасу значительно меньше.  После моих выстрелов с русла реки поднимается около шести уток и на солидном расстоянии от меня улетают за горизонт. В голове начинается анализ событий, правильно ли я поступил, стреляя в бекаса, предполагая рядом наличие уток. Вопрос спорный. Но как бы я “объяснил” любимой собаке, почему я не стрелял в бекаса, если она его сработала? Снова встречаемся с товарищами по охоте и через бобровую плотину переправляемся на противоположный берег реки. Надо отдать должное бобрам, какие же они мастера своего дела. Бобровая плотина – это шедевр, бобрового зодчества. Она состоит из трез-четырех уровней. Каждый ярус поднимает уровень воды на 20-50 см. Плотина сделана из больших бревен, преплетенных более мелкими ветками деревьев. Все это скреплено дерниной и глиной так прочно, что человек весов в 100-120 кг может совершенно спокойно идти по вершине плотины шириной в 30-40 см не боясь провалиться. Продолжаем обследовать угодья, стрелка часов приближается к 10, а на троих добыт всего лишь один бекас. Обходим деревню стороной и идем по склону оврага, приближаясь, по словам Саши, к “курятнику”. Везде видны следы пребывания куропаток, перья, помет, но самих хозяев почему-то нет. Проходим еще несколько сот метров и впереди Саши из-под его Дарека влетает стайка куропаток. Никто не стреляет, так как расстояние не менее восьмидесяти метров. Вот тут и начинаешь понимать все преимущества легавой. Хорошо поставленная легавая дает возможность охотнику результативно добывать дичь, а у обладателя активного спаниеля значительно больше шансов наблюдать наличие дичи в угодьях без ее отстрела. Поднятые куропатки делают полукруг и по характерной дуге исчезают фактически в огородах обитаемой деревни. Дальнейшее их преследование не имеет никакого смысла.  Еще через час поиска Саше удается из-под своего спаниеля подстрелить хорошо упитанного вальдшнепа практически по среди поля. Еще через несколько минут слышу целую кананаду выстрелов. Потом выяснилось, что Бард сделал красивую стойку и поднял приличную стаю куропаток. После выстрелов оказалось, что все они благополучно полетели дальше изучать родную природу, оставив охотникам надежду на новую встречу. Идем дальше по пересеченной местности. Пологие склоны, заросшие разнотравьем, чередуются с оврагами, по дну которых текут небольшие ручейки. То тут, то там встречаются отдельные островки лиственных деревьев. Красота невероятная! Ярко зеленые поля озимых. Пшенично-желтые поля уже убранных злаковых культур. Красно-желтые пятна еще не сбросивших листву осенних деревьев. И все это на фоне лазурного неба в лучах солнца кажется какой-то нереальной картиной. Километра через три подходим к месту, где по словам Саши, всегда сидят утки. Начинаем с трех сторон медленно подходить к разлившейся от бобровых плотин речушке. Совершенно неожиданно тишина взрывается хлопаньем десятков крыльев. Уток не менее шестидесяти штук. Следуют торопливые дуплеты моих товарищей, и я вижу, что основная масса уток летит прямо на меня. Кричу собаке “даун” и сам резко присаживаюсь, прячась за высокую сухую траву. Воды почти по колено. Чувствую, что промок насквозь от прикосновения с водой. Собака тоже лежит вся в воде. Дождавшись удобного момента, стреляю метров с тридцати, стараясь при каждом выстреле выбрать свою мишень. Но, к сожалению, падает только одна утка. Основная масса стаи после выстрелов взмывает в верх и исчезает в дали. Нора вся в напряжении, ждет разрешения на подачу. Много раз я сталкивался с подобной ситуацией и каждый раз убеждаюсь, что когда собака идет на подачу сразу после выстрела, время поиска значительно сокращается. Даже небольшая пауза после выстрела  приводит к потере времени, а иногда и к потере сбитой дичи, особенно если речь идет о подранках. Так произошло и в этот раз. Много воды, много травы с человеческий рост. Сбитая утка успела куда-то занырнуть. Искала ее собака без малого пятнадцать минут. Если учесть, что температура воздуха около двух-трех градусов, становиться жалко собаку. После встречи оказалось, что уток раньше времени поднял слишком горячий Дарек и всем кроме меня стрелять было неудобно. Так что добытый селезень оказался единственным трофеем. Время подходит к двум часам дня, пора двигаться домой. Не доходя до своей деревни около полукилометра, заходим в еще одно интересное место, представляющее из себя фактически непроходимое болото, образовавшееся так же в результате деятельности бобров. Когда-то это был участок леса, затопленный водой. Многие деревья со временем попадали, перекрыв все подходы к центру водоема. Все берега при этом заросли тростником, рогозом и ивняком. Лучшего места для уток не придумать. Пускать собак в такой водоем не решились и ограничились выстрелом в воздух. После выстрела с интервалом в несколько секунд в воздух поднялось не менее двадцати кряковых уток и чирков. После дуплета “пятеркой” сначала одна, а потом и вторая утка пошли на снижение в сторону леса. Думаю, что, если бы не было собаки, шансы найти таких подранков равны нулю. Первую утку Нора принесла через считанные минуты. После посыла за второй уткой, собака пропала. Подождав минут десять решил пойти ей на помощь. При моем приближении Нора как-то заметно оживилась и отбегая от меня ни на шаг всем своим видом предлагала обратить на нее внимание. Ничего не понимая, я в очередной раз даю команду ”подай” и вижу, что при этом собака встает на задние лапы и смотрит вверх. Посмотрев туда же, я увидел, что битая утка висит между широких ветвей ивы в два обхвата на высоте трех-четырех метров от земли. Мне пришлось изрядно повозиться, прежде чем эта утка оказалась в моем рюкзаке. По дороге домой и за столом во время ужина мы долго обсуждали все особенности работы курцов и пришли к выводу, что эти собаки идеально подходят для наших разносторонних российских охот и особенно по перу. Русский спаниель, безусловно, собака замечательная, но по выносливости и добычливости континентальным легавым нет равных. Особо следует подчеркнуть плотный и короткий шерстяной покров курцхааров. Они очень быстро высыхают после пребывания в воде и всегда идеально чисты по сравнению с любыми другими породами охотничьих собак. Бедный спаниель после наших походов представлял собой печальное зрелище, все ноги, живот и уши его были склеяны репейником и чередой, не говоря уже про мокрую, долго высыхающую шерсть. Не менее печальная участь ждала и его хозяев по возвращению с охоты. Чтобы привести шерсть любимой собаки в порядок требуется иногда ни один час работы расческой. За разговорами незаметно пролетело вечернее время и нам надо было идти спать, чтобы рано утром вновь попытать свое охотничье счастье. Прошло уже больше месяца со времени той нашей охоты, но картина висящей на дереве утки и азартные умные глаза собаки, смотрящей вверх, долго останутся в памяти.

Михаил Вустин