Хроника весенней охоты «замороженного» охотника

Московская область, Орехово-Зуевский район. Открытие охоты 6 апреля, закрытие 15 апреля.

5 апреля (четверг)

Приезд на дачу (базу). Светит солнце, поют первые птицы, радуют глаз начинающие зацветать первоцветы. Температура воздуха около 13⁰С. Ничего, кроме прогноза погоды, не предвещает каких-либо изменений. Фактически целый день уходит на выбор места для шалашей и их строительство. Для охоты на селезня с подсадными утками на двух разных болотах в трех и шести километрах от дома построены по два добротных шалаша. Один шалаш построен на месте предполагаемого тока тетеревов буквально в одном километре от дома. Примерно на таком же расстоянии на пахотном поле сделан скрадок для охоты на гусей. Продуманы места, где предстоит охотиться на вальдшнепа.

За хлопотами подготовки к охоте незаметно наступает вечер. Прихватив свою верную курцхариху Нору, еле успеваю добежать до места, где обычно неплохо тянет вальдшнеп – очень хочется посмотреть на тягу и убедиться своими глазами, что он прилетел. Еще на подходе, из далека слышу щемящее душу «хор-хор, цвиг-цвиг». Мимо, на расстоянии метров в тридцать, один за другим пролетают два вальдшнепа. Маленькая пауза минут в пять и снова пролетает вальдшнеп и так пять раз. Хоть до открытия еще целые сутки, с разных сторон доносится ружейная стрельба. Сразу видно, что народ у нас вполне «законопослушный» и делает так, как надо, а не так как указывают с верху. Все увиденное и услышанное за день скитаний по угодьям навевает оптимистический настрой, хотя закрадываются кое-какие сомнения. Например, почему не слышно пения дроздов и зябликов? Почему не видно трясогузок? И что самое непонятное, почему не видно ни одной стаи гусей? После ужина, протопив печку «буржуйку» и включив электрообогреватель, укладываюсь спать. В кресле умиротворенно посапывает Норка, что придает обстановке дополнительный уют и блаженство. Завтра день открытия охоты и это сейчас самое главное в жизни, все остальное, под силой  надвигающегося сна, уходит на второй план.

 

6 апреля (пятница)

Просыпаюсь от телефонного звонка соседа по даче Стаса. Он расспрашивает об обстановке и обещает к вечерней зорьке приехать. На улице погода явно изменилась. Дует холодный северный ветер, периодически начинает идти небольшой снежок. Птицы на улице молчат, видимо, неспроста. Еще до завтрака, выгуливая Норку, иду к полю, где планируется охота на гуся. Часы показывают семь утра. Природа как-будто замерла. Походив вдоль поля около полу часа, возвращаюсь домой. В это время над головой на большой высоте и приличной скорости проходит стая гусей, но птицы летят с севера на юг. Еще минут через десять откуда-то с запада появляется небольшая, штук в шесть-семь стайка гусей и, сделав над полем круг, садится на кормежку. Из выше изложенного делаю вывод, что гусь в угодьях «есть» и, что охота может состояться. День проходит в ожидании предстоящей охоты. Приготовлен обед, наколоты дрова, протоплена печка. Около шести часов вечера приезжает Стас. По дороге он уже успел заехать за путевкой к всегда приветливому и доброжелательному местному егерю. Ужинаем и на машине отправляемся к заранее облюбованному местечку в пяти километрах от дачного дома недалеко от дороги Шатура — Орехово-Зуево. К началу тяги погода как будто наладилась. Ветер стих, на небе не видно ни одного облачка. Зато стало заметно холодать. Бросилась в глаза несвойственная для этого периода времени тишина. Обычно, когда открывается охота на вальдшнепа, вечерами активно поют различные лесные птицы такие, как: зяблики, певчие дрозды, дерябы, рябинники и синицы. Сейчас же лес стоял в полной тишине. Не слышно даже было обычно токующих тетеревов. Тем не менее, тяга началась около девяти вечера и нельзя сказать, чтобы она была плохой. За вечер было увидено и услышано не менее семи вальдшнепов, из которых двух удалось добыть. Одна птица выскочила на Стаса из-за спины совершенно беззвучно и начала хоркать, уже пролетев над ним. Торопливый дуплет был сделан с опозданием. Мне пришлось стрелять на предельном для моего ружья (два цилиндра) расстоянии около сорока метров. Тем не менее, после выстрела «восьмеркой» вальдшнеп по крутой дуге стал падать в густой кустарник. Стоящая рядом Нора после команды «подай», принялась за свою работу. Уже через несколько минут вальдшнеп был у меня в руках. Второй вальдшнеп стал нашей добычей почти случайно. Стою, вслушиваясь в режущую тишину леса. Вдруг, долгожданное хорканье. Разворачиваюсь в сторону приближающегося вальдшнепа, его не видно, а только слышно и все сильнее и сильнее. Совершенно неожиданно в густеющих сумерках вижу, как ко мне на высоте не более метра от земли приближается вальдшнеп и, долетев до меня, садится у самых ног. Мы с Норкой стоим в полном оцепенении. Через несколько секунд вальдшнеп взлетел от меня по крутой дуге. После выстрела он резко завалился на сторону и упал, Нора его быстро нашла и подала. Так, закончился наш первый день охоты.

7 апреля (суббота).

Еще пять часов утра, а мы со Стасом уже на ногах. На улице настоящий мороз. Термометр показывает -7⁰С. Вода в умывальнике и ведре на веранде замерзла. Очень не уютно, но надо собираться и идти в скрадки, сделанные заранее на поле. Пахотное поле, на которое обычно невозможно зайти по причине пересыщения влагой, сейчас напоминает глыбы бетона. Каждый шаг отдается в замороженной земле глухим звуком. Идти совсем не долго, какой-нибудь километр, но эта ходьба по пахоте отнимает много сил. Дойдя до скрадков, расположенных по среди поля, останавливаемся. Я долго вожусь с профилями, они никак не «хотят» втыкаться в замороженную землю. Ну вот, наконец, все подготовлено, мы в скрадках в ожидании прилета гусей. Время движется крайне медленно. Вот уже начало седьмого утра, а гусей все нет. Сидеть без движения очень холодно, не смотря на теплую одежду. Природа постепенно оживает. Начинают летать и издавать гортанные звуки чибисы. Совсем недалеко начинают токовать тетерева. Солнце медленно выбирается из-за горизонта. Все здорово, кроме одного – гусей, по прежнему, нет. Наконец долгожданное «га-га-га». Небольшая стайка из шести гусей делает облет поля с озимыми и садится на кормежку, но по закону подлости метрах в двухстах от нас. Сидим, ждем у моря погоды. Неожиданно появляется сильно кричащий одинокий гусь. Севшая стая начинает ему призывно отвечать и гусь, фактически без облета, буквально падает к ним. Тут начинаешь понимать, что без владения искусством подманивания, гусей просто так не возьмешь. Сидим еще минут тридцать. Вдруг боковым зрением вижу какое-то движение. Сначала показалось, что это кошка, потом понял, что это лиса. Крадучись, она приближалась к нашим профилям. Когда расстояние от лисы до наших скрадков сократилось до тридцати метров, прозвучали одновременно два выстрела. Лиса бросилась в сторону, но тут же забилась в агонии. Удивительно, но гуси после выстрелов не взлетели, а продолжали свой завтрак. Так мы просидели еще около часа. Выглянуло солнце, стало заметно теплее. Гуси, сидевшие на поле, видимо, напуганные чем-то, поднялись и улетели, а мы отправились на «базу» отогреваться и отсыпаться. Вечером предстоял выход на вальдшнепиную тягу в другое место, на которое я возлагал большую надежду. Забравшись в холодную кровать, попытался заснуть, но напряжение первых дней охоты не давало это сделать. Покрутившись еще какое-то время, решил, пока спит Стас, сходить на лесное болото и посидеть с подсадными утками. Время для этого действия я, конечно, выбрал не самое удачное – часы показывали начало десятого утра. Всю дорогу, пока я шел на болото, во мне боролись два чувства. Внутренний голос, объединившись с опытом, советовал не делать этого, но голос охотника, целый год проведшего в ожидании охоты с подсадными, говорил, что и так потеряно слишком много времени и надо идти. До места я дошел часа за полтора. Осмотрелся, поставил ружье и раскладной стульчик в шалаш и пошел привязывать подсадных. Еще идя в забродниках по воде, обратил внимание на большие тучи на горизонте, но не придал им большого значения. Утки Маша и Даша, посаженные с двух сторон от шалаша, как только оказались на воде, принялись активно крякать. Возвращаясь к шалашу, увидел, как прямо к моим уткам, не обращая на меня никакого внимания, подсаживается парочка чирков-свистунов. Я продолжал идти по воде, а они продолжали меня не замечать. Взяв ружье в руки уже в шалаше, продолжаю наблюдать за непугаными уточками. Чирки находились от моего шалаша в каких-нибуть двадцати метрах и были видны, как на ладони. Посидев еще какое-то время, я вылез из шалаша и в полный рост стал наблюдать за уточками. Честно говоря, рука не поднималась сделать выстрел. Как-то все было не реально и утки больше походили на домашних, чем на диких. Постояв еще несколько минут, я сломал ветку с дерева и бросил ее в уток. Чирки нехотя поднялись и, отлетев метров тридцать, опять уселись на воду. Я сел в шалаш и стал ждать. Через какое-то время раздалось долгожданное жвяконье, и из-за куста ивы выплыл красавец селезень. Смешно, но за ним плыла его утка и все время крякала, как бы ругаясь на своего легкомысленного супруга. Селезень, взяв четкий курс на вновь прибывших и еще не состоявших в браке красавиц, медленно приближался к шалашу. Селезень фактически уже был взят на мушку, но что-то его неожиданно напугало и он резко взлетел, не дав мне возможности сделать прицельный выстрел. Утка, посидев некоторое время одна, полетела, сильно крякая вслед.

Неожиданно солнце зашло за тучу и начал падать небольшой снег. Я решил посидеть еще пару часиков и потом идти домой. Минут десять я сидел почти в полной тишине, потом откуда-то из далека стал приближаться по нарастающей звук, напоминающий звук летящего самолета. Еще через несколько минут на лес обрушился шквал. Деревья шатались и буквально стонали под ударами ветра. Снежная пелена моментально покрыла все вокруг – деревья, мой шалаш и даже утки стали белыми. Они сразу замолчали и периодически окунались в воду, смывая с себя снег. Так продолжалось еще около часа. Сидеть так бессмысленно стало невыносимо и я принял решение «пробиваться» домой. Дорога к даче, а это около пяти километров, заняла более двух часов. Садок с утками, рюкзак, ружье, покрывшись снегом, стали заметно тяжелее. Снег местами доходил до лодышки. В лесу стало как-то неприветливо и тревожно. По дороге домой обратил внимание на совсем свежие, сделанные буквально несколько минут назад, разрывы земли, оставленные стадом кабанов. На белом снегу лежали комья земли, из которых выползали дождевые черви. Необычная картина. Не правда ли?  Придя домой, лег спать. На сей раз, провалился в сон мгновенно, дали знать о себе недосыпы последних дней и трудный путь с болота. Проснулся от ружейных выстрелов. Оказалось, что я проспал около четырех часов и Стас, чтобы разбудить меня сначала кричал, потом кидал в мою дверь со своего участка поленья дров, а уж потом начал стрелять в воздух. Смешно, но Норка при этом только тяжело вздыхала, вставала из своего кресла и снова туда ложилась. Многолетнее совместное наше проживание подсказывало ей, что «папа» спит, значит вставать еще рано, а соседи шумят, ну что же, иногда это бывает. Удивительная собака, всегда встает тогда, когда встает ее хозяин, а не когда ей этого хочется. Быстро перекусив, собираемся на вечернюю тягу. Погода опять, вроде бы, наладилась. Выглянувшее из-за облаков солнце и еще не остывшая земля начали быстро «съедать» снег. На месте тяги мы были уже через сорок минут. В этот вечер нам удалось добыть по одному долгоносику и всего было услышано еще по одному вальдшнепу. Не густо, но определенное удовольствие получено. Ночью температура решила побить все рекорды. Термометр в пять утра показывал минус десять градусов. Настроение окончательно упало после того, когда на веранде (она же кухня) на столе были обнаружены бутерброды с сыром и колбасой покрытые инеем. Выйдя на крыльцо, попытался услышать обычно в это время токующих тетеревов, но все было напрасно. Стояла зловещая тишина. Безрезультатно проведенные несколько часов в гусиных засидках окончательно определили наши дальнейшие действия. После короткого совещания было принято решение сделать тайм-аут и на несколько дней вернуться в Москву. На даче я вновь появился с двумя другими своими товарищами Андреем и Юрой уже во вторник. Погода лишь немного изменилась в лучшую сторону. Холодно было по-прежнему.

 

10 апреля (вторник)

Вечерняя тяга была так себе. На троих с трудом взяли одного вальдшнепа, еще по одному стреляли. Вся надежда была на утреннюю охоту на селезней.

11 апреля (среда)

Раннее утро, еще темно, но уже появились первые признаки надвигающегося утра. Отдаю на руки Андрею одну подсадную (чтобы не кричала раньше времени) и как можно быстрее стараюсь добраться до второго шалаша. Вторая подсадная, услышав где-то крик селезня, начинает истошно орать и делать усадки прямо в садке. Прямо над головой пролетает один, потом другой селезни. Весь мокрый от пота и напряжения добираюсь до своего шалаша и, выпустив утку на воду, забираюсь во внутрь и занимаю боевое положение. Утка Андрея и моя начинают активно кричать, чередуя «квачки» с азартными усадками. Не проходит и нескольких минут, как рядом с моим шалашом, буквально в метре от него, на воду плюхается селезень. Такого расклада событий я не ожидал. Шалаш был построен на самой сухой точке, расположенной прямо у уреза воды. Я сидел в метре от вожделенной дичи, видел ее через бойницы в шалаше, но никак не мог изменить положения ружья, так как расстояние от шалаша до селезня было очень маленьким, а угол поворота ружья был слишком большой.  Селезень посидел немного и поплыл к моей утке. В этот момент каким-то образом он увидел, а скорее услышал мое движение тела и взмыл кверху, огласив окружающую местность пронзительным криком. Почти одновременно с этим прогремел выстрел со стороны Андрея. Крики селезней еще долго слышались вокруг шалашей, но больше никто из них не осмеливался подсесть к подсадным. Потом я уже понял причину происходящего. Восходящее солнце, просвечиваясь через шалаш, сделало меня видимым для селезней. Сыграло роль расположение шалаша и его недостаточная плотность со стороны солнца. Часы показывали уже около восьми утра, когда мы с Андреем вылезли из своих укрытий. Смешно сказать, но добытого Андреем селезня пришлось в прямом смысле вырубать изо льда. Температура в утренние часы заметно упала и многие открытые еще ночью части водоема, покрылись полусантиметровым слоем льда. Юра, проведший утро в ожидании прилета токующих тетеревов, так их и не дождался. Угадать место токования тетеревов в последнее время стало, практически, не возможно. Тока как такового, в последние годы нет. Отдельные особи или небольшие группки тетеревов предпочитают токовать в полях и каждый день на новом месте. Вероятно, это какая-то особая стратегия диких петухов, позволяющая им активно выживать в условиях повышенного прессинга со стороны охотников.

Вечерняя тяга вальдшнепа опять не порадовала. Юра промахнулся по одному кулику и слышал вдалеке еще одного. Больше всех «повезло» мне. На нас с Норкой вылетел один вальдшнеп и был добыт вторым выстрелом в угон. За время охоты несколько раз на меня налетала парочка совершенно «распоясовшихся» чирков. Более трех раз они на большой скорости и высоте не более двух метров шли чуть ли не на таран. Последний раз мне пришлось даже уворачиваться. Очень странное поведение. Причина этого, вероятно, кроется в повышенном весеннем возбуждении, но чем провинился охотник?

Подводя итоги весенней охоты этого года, хочется сказать, что она не очень удалась. Основная причина, конечно, кроется в аномально холодном апреле и чрезмерно теплом марте, который сдвинул все временные закономерности в пробуждении природы. Но охота есть охота и даже при такой погоде все ее участники смогли получить определенную долю позитивных эмоций, а в этом и есть основной смысл нашего увлечения.