C курцхааром на уток

 Открытие летне-осеннего охотничьего сезона на водоплавающую дичь в 2005 году оказалось не совсем простым – обычные для уток местообитания,  были непривычно пустыми и, складывалось впечатление, что дичи в этом году заметно меньше, чем, например, в прошлом. Известное выражение, но в охотничьей интерпретации “кто ищет, тот всегда найдет” в этом году оказалось, как никогда кстати. Обойдя все известные мне озерца, мелиоративные канавы и лесные речки, я пришел к выводу, что действительно уток немного. Там, где обычно выводились два-три выводка крякв, в этом году можно было не увидеть ни одной утки. С другой стороны, многочисленные выводки тетеревов наводили на мысль о том, что климатические условия в мае и в начале лета были благоприятными для размножения всех пернаты, а причину происходящего надо искать в слишком теплом и сухом конце лета. На мой взгляд, именно жара в июле и августе привела к перераспределению утиных по местным водоемам. И действительно, утку можно было найти, но в трудно доступных местах, где она концентрировалась иногда в довольно больших количествах.

Орехово-Зуевский район Московской области, граница с Шатурским районом. Озера и озерки, образовавшиеся на бывших торфоразработках, в этом году буквально кишели утками, среди которых явно преобладали кряквы. Эти озера давно стали практически недоступными для охотников с собаками, так как очень сильно заросли тростником и канадским рисом. Сейчас в основном сюда приезжают охотники, стреляющие уток на утренних и вечерних зорьках. Невозможность использовать собак на таких озерах приводит к огромному количеству потерянных подранков и чисто битых уток.  В свое время непродуманная политика охотустроителей привела к тому, что невероятной красоты озера в этих местах стали превращаться в болота, зарастая канадским рисом. По таким водоемам стало невозможно плавать на лодке, так плотно стоят стебли риса. И каждый год он отвоевывает все новые и новые участки водной поверхности. С берега на такое озеро-болото невозможно зайти даже в гидрокамбинизоне, так как дно представляет из себя торфяно-илистую кашу, в которой сразу вязнут ноги по “самое некуда” и, невозможно сделать ни одного шага. Собака, пущенная в поиск, тут же утопает в иле и начинает полу-ползти, полу-плыть, показывая свою крайне низкую результативность. Пройдя несколько сот метров вдоль такого озера, я понял, что “ловить” здесь нечего и решил попробовать “искать счастья” в другом месте. Спустя несколько часов, иду по сильно заросшей лесной дороге, некогда оставшейся после вывоза леса. Глубокая колея  почти до краев наполнена водой, что крайне не привычно, так как на открытых местах вся доступная влага давно испарилась. Вдоль дороги, местами, встречаются отдельные небольшие болотинки и лужы, заросшие по краям осокой и рогозом. Поверхность воды в таких лужах, как правило, покрыта слоем ряски, на которой четко видны следы пребывания различной водоплавающей живности, начиная от ондатры и кончая утками. Неожиданно, бегущая впереди курцхаар Нора, начинает “тануть” на лужу справа и, через несколько метров замирает в стойке. Сердце начинает лихорадочно колотиться.  Ловлю свои мысли на том, что предстоящая встреча с дичью, благодаря собаке, предсказуема, но каждый раз эмоции бьют через край. Видно быть охотником – это действительно “болезнь”, которой заболевает очень высокий процент мужского населения. Посылаю собаку в перед, она очень осторожно начинает обходить водоемчик с обратной стороны от дороги, двигаясь по кромке твердой почвы и осоки. Далее следует короткая приостановка и собака, подобно мышкующей лисе, с шумом бросается в осоку, которая тут же оживает от хлопанья многочисленных крыльев уток. Стрелять приходиться буквально с десяти – пятнадцати метров. Патроны с дробью №8 “дисперсант” марки “Феттер” делают свое дело, две кряковые утки падают тряпками. Нора продолжает работу, и новая утка взлетает уже на расстоянии метров двадцати пяти. Еще дуплет и второй выстрел настигает цель. Глазами ищу собаку, она, не обращая внимания на битых уток, продолжает поиски. Снова подъем , на сей раз две кряковые поднимаются в  воздух и летят в мою сторону. Еле успевая перезарядиться и последовательно, выцеливая каждую утку, нажимаю на курок. Еще две утки в арсенале. Нора продолжает обследовать отдаленный участок болотинки и, уже практически на берегу, ловит зазевавшегося селезня. Все, больше никто не взлетает, наступает тишина. Нора одну за другой приносит битых уток. Сложенные в ряд, они действительно производят впечатление – крупные, упитанные кряквы. Таким образом, охотничья норма, благодаря собаке даже перевыполнена за какие-нибудь десять минут. Такие удачные охоты встречаются не часто и, ключевую роль в них играет, конечно, подготовленная собака. Я очень люблю охоту на уток с собакой. Это совершенно другая охота, не имеющая ничего общего с той, которой занимается большая часть наших охотников. Охота на утренней и вечерней зорьках, конечно, хороша, посвоему, но роль собаки на такой охоте сводиться к минимуму – найти и принести битую птицу. Охота с континентальной легавой на уток – это очень динамичная и интересная охота, где от собаки зависит 90% успеха. В ее обязанности входит найти затаившуюся дичь, выгнать ее на открытую воду или поднять на крыло, давая охотнику произвести прицельные выстрелы. Иногда собака делает стойку по затаившейся утке. Обычно это происходит, если утка прячется в высокой траве на берегу водоема или где-нибудь в кочкарнике, затопленном водой. Если воды много и собаке приходиться часто идти в плавь, она своим энергичным поиском заставляет утку покинуть укромное место, после чего утка влетает, попадая под выстрел охотника. Охотник на протяжении всего времени следует за собакой и, стрелять ему приходится с довольно близкого расстояния от десяти до тридцати метров.  Именно этим и объясняется высокая результативность такой охоты. Выстрелов мало, а дичи много. Такая охота, на мой взгляд, является зеркальным отражением охоты на утиных перелетах, где охотник стреляет много, а дичи добывает соизмеримо своему стрелковому навыку, чаще всего не очень высокому. Есть несколько пород собак, которые позволяют осуществлять очень продуктивно такую охоту с подхода. В первую очередь это, конечно, курцхаары и дратхаары. Маленькие спаниэли имеют свои преимущества, например, при транспортировке, но никак не на реальной охоте. На мой взгляд, континентальным легавым на такой охоте нет равных. В первую очередь это определяется их невероятной выносливостью. Очень часто собаке приходиться преодолевать сложные преграды, где требуется большая физическая сила. Как иллюстрация к сказанному перед глазами картина многолетней давности —  мой  спаниель Филипп, держа утку в зубах, с огромным трудом пробивается сквозь заросли водяного ореха. Иногда даже кажется, что собака стоит на месте и, только энергично работающие ее лапы указывают, что она плывет, а точнее пытается делать это.  Другое дело континентал, это собака-машина, созданная педантичными немцами сразу для многих видов охот, и которая как нельзя лучше подходит для российских угодий, где есть возможность охотиться и на вальдшнепа, и на тетерева, и на болотно-луговую дичь, и на куропаток с перепелами, и на уток, и на зайца, и на кабана. Именно многосторонность,  в сочетании с физической силой и понятливостью определяет самую высокую добычливость этих собак на охоте.